В тени и мраке [СИ] [любительский перевод] - Барб Хенди

      Его мучила боль, от которой он пока не мог избавиться. Но, наконец, он взял себя в руки и послал сообщение Винн.

      Он успел просунуть послание под дверь хозяина трактира вместе с двумя серебряными монетами и проникнуть к себе в комнату, прежде чем его успел увидеть трактирщик. Но вскоре после этого, до него дошло, что он сделал. И страх стал дополнением к боли.

      Как он мог послать Винн в одиночку? Но может она просто отправит ответ? Нет, она придёт.

      - Ты трус! - прошипел он на самого себя.

      Если бы он послал другое сообщение, о том, чтобы она не приходила, он бы пошёл на встречу сам. Ему нужно было знать, оправилась ли она после той ночи. Были также вопросы о суманце, который появился из ниоткуда, чтобы унести её.

      Чейн сел в кровати и застонал.

      Он питался одним кузнецом, заработавшимся допоздна, но одной свежей жизни не хватало, чтобы исцелить его полностью. Ожоги на руках всё ещё были тяжёлыми, но тщательно очищенными от пятен обугленной кожи. Те, что на лице выглядели хуже. Если бы не капюшон его плаща, то он потерял бы и волосы.

      Его рубашка и одна сторона плаща загорелась от собственной плоти. Отрывать обугленные ткани с предплечья было мучительно больно. У него была запасная рубашка, но он не хотел одевать её. Прикосновение ткани было бы слишком болезненно. А также он не имел запасного плаща. Без него он не смог бы охотиться, так как бы его жертв ещё в полёте шокировал бы его вид.

      Чейн никогда не оказывался в таком состоянии, когда ему приходилось просить помощи, но сейчас он нуждался в ней, и ему некому было доверять, кроме Винн.

      Тут в дверь мягко постучали.

      Чейн испытывал стыд, облегчение и страх.

      - Винн? - прошептал он.

      - Да. Трактирщик послал меня.

      Стыд и страх стали сильнее из-за того, что он позвал сюда и потому что она увидит его таким. Но он уже не был одинок в своих страданиях.

      Он бросился к двери и застонал, когда схватился за дверную ручку обожженной рукой. Когда же он открыл дверь, он увидел маджайхи угольно-чёрного цвета.

      Винн толкнула его, и пёс прошёл в комнату. Чейн быстро закрыл дверь и отступил к стене, опустив голову. Одна свеча еле освещала комнату с другого конца кровати. Но света было достаточно, чтобы он мог видеть.

      Винн сняла один плащ и бросила на его кровать, а так же прислонила к кровати свой посох. Она взглянула на него, развязывая второй плащ, но вдруг её пальцы замерли...

      Его пробрала дрожь, когда она посмотрела на него.

      - О... - прошептала она. - Я... ах, нет!

      Как он понял, он выглядел очень скверно.

      - Это пройдёт. - прохрипел он, а затем насторожился. Он привык к звуку своего увечного голоса, но когда он говорил с ней, то ненавидел его.

      - Я не должен был просить тебя прийти. - прошептал он

      Маджайхи начал принюхиваться, наблюдая за ним. Щёки пса приподнялись, обнажая зубы.

      - Перестань. - сказала Винн, поднимая руку перед собакой.

      Когда она оглянулась, чтобы что-то сказать Чейну, её брови нахмурились, а рот закрылся. Возможно, она решила не задавать ему какой-то вопрос.

      Девушка указала ему на кровать и сказала:

      - Садись.

      Чейн подошёл ближе и собака зарычала. Винн вздрогнула, и он чётко заметил её страх, когда взгляд девушки заметался между ним и собакой. Он сел на край кровати, чувствуя к себе отвращение и облегчение из-за того, что она была рядом.

      Винн ахнула.

      - Твоя спина! Это произошло той ночью?

      Прошло мгновение, прежде чем он понял. Она никогда не видела его без рубашки и спину покрытую белыми шрамами.

      - Нет, это старые. - сказал он. - От... до этого.

      Это было не время и не место, чтобы рассказывать ей о своей жизни до смерти или об отце. Заметив посох, он спросил, указав на него:

      - Это что?

      Винн молчала слишком долго. Когда Чейн посмотрел ей в глаза, она отвела свой взгляд. Она начала копаться в кармане своей жёлтой туники.

      - Без Магьер или Мальца... - сказала она. - Мне нужна была какая-то защита.

      - Где ты его взяла?

      - Наши алхимики из гильдии делают определённые вещи, такие как холодные кристаллы для ламп. - ответила она осторожно. Было очевидно, что она не хочет говорить об этом. - Я всё ещё учусь правильно его использовать.

      Чейн считал себя умным, но разбирался в колдовстве на среднем уровне и даже представить себе не мог, как сделать кристалл, который бы горел как солнце...

      Были моменты, когда Винн ещё удивляла его. Он не мог представить себе изготовление кристалла, как и некоторые из вещей Вельстила.

      Девушка достала небольшой керамический сосуд из внутреннего кармана.

      - Исцеляющая мазь. - пояснила она.

      - Это не поможет... мне.

      - Ты страдаешь. - сказала она прямо, опускаясь на колени перед ним. - Тебя всё ещё тревожит боль.

      Чейн молчал, боясь, что она может исчезнуть. Трудно было поверить, что она была здесь и стремилась облегчить ему страдания. Только боль казалась по-настоящему реальной. Остальное казалось лишь одной из его фантазий которыми он тешил себя в течении последнего года.

      Её светло-каштановые волосы висели свободно, но не падали на оливкового цвета лицо и лишь одна прядь касалась угла её маленьких губ. Когда она потянулась к его руке, которая покоилась на колене, в карих глазах отразилось пламя от свечи. Её глаза мерцали в темноте, и он пожалел, что не надел запасной рубашки. На мгновение пальцы Винн замерли над его рукой.

      - Я не хотела ранить тебя. - сказала она. - Я пыталась прогнать эту... вещь, которая появилась перед Домином иль'Шанком.

      Винн медленно стала наносить мазь на правую руку Чейна. Он чувствовал неприятный дискомфорт даже от этого мягкого давления, но ему было всё равно.

      - Иль'Шанк? - повторил он. - Тот, кто унёс тебя?

      - Да, и...

      - И он маг.

      Винн подняла глаза.

      - Да.

      - Это он создал твой кристалл?

      Винн нахмурилась.

      - Он единственный, кто считает, что мы имеем дело с нежитью. Ну, кроме тебя... и Тени.

      Собака позади Винн принюхалась к нему и её уши прижались к голове, а щёки дрогнули.

      Вероятно, она реагировала так потому что он не был похож на других людей, но из-за кольца она не могла учуять в нём нежить. Чейн хотел спросить Винн о животном, но упоминание о суманце, пробудило в нём воспоминания о предыдущей ночи.